Сердце льва - Страница 37

Улегшись в постели на бок, Рэн подпер голову рукой. Его тело жаждало соединиться с Авророй. А она лежала на полу, спиной к нему, свернувшись, как котенок. Рэн не мог отделаться от мыслей о ней. Даже на борту «Феникса», занимаясь отчетами, судовыми журналами и товаром, он постоянно думал о том, не грозит ли Авроре какая-либо опасность, не голодна ли она, помнит ли о нем.

Вдали от нее Рэн чувствовал себя как ручной медведь, потерявший хозяина.

«Я не собираюсь делить с тобой постель, пират» – эти слова обидели его, но Рэн понимал, что Аврора выбрала эту тактику нарочно, ожидая, когда он сам захочет ее. Конечно же, Рэн свинья. Ведь даже у шлюхи есть своя гордость.

Вытянув ноги, Рэн наткнулся на что-то твердое. Это был том Вольтера, который они с Авророй недавно рассматривали и обсуждали. Он со вздохом поднялся и поставил книгу на место. Хорошо бы такие беседы повторялись почаще. Но Рэнсом понимал, что рассчитывать на это трудно.

Рэн стоял на мостике, заложив руки за спину и широко расставив ноги. «Лев» набирал скорость. Ветер трепал волосы капитана и раздувал его рубашку.

Он видел, как несколько матросов, сидя на реях, чинили паруса. Другие чистили оружие, полировали деревянные поручни, ремонтировали стропы.

Никто не решался посмотреть в глаза капитану.

Один из матросов честно признался в своем проступке. То, что Аврора сумела постоять за себя, хорошо, но ведь Рэн запретил всем задевать девушку, тем более прикасаться к ней.

Неповиновения капитан не терпел.

Сейчас, размышляя о наказании, он понял, что не следует принимать решения в столь дурном расположении духа. Рэн провел бессонную ночь, напряженно прислушиваясь к тому, как Аврора по-детски всхлипывает во сне. Она не проснулась и до сих пор. Что же до наказания, то лишать этих людей жалованья или должности бессмысленно: ведь добыча с захваченных кораблей делилась поровну, а должности распределялись в соответствии с требованиями момента. Чтобы обеспечить безопасность Авроры, нужно принять какие-то другие меры.

– Двенадцать ударов.

В тоне капитана не было и намека на бурю, клокотавшую в его душе, но провинившийся матрос побледнел. Пока раздавались удары плети, все прекратили работу. Провинившийся вздрагивал от боли, но молчал. Команда угрюмо смотрела на капитана. Наконец матроса увели.

Все поняли теперь, что девушку трогать нельзя.

Вдруг перед Рэном появился Шокаи и почти преградил ему путь. Они посмотрели друг на друга. Старик кивнул. Возможно, так он выразил свое одобрение? Нет, слова Шокаи поразили его, как удар грома.

– Познай это, и лев покажется тебе маленьким, как крыса.

Рэн, к своему удивлению, понял смысл загадочных слов.

– Мне все равно, старик. Вы оба не задержитесь на корабле, поэтому твое пророчество не успеет исполниться.

Шокаи бросил взгляд туда, где только что совершилась экзекуция, словно намекая на то, что по меньшей мере один человек уже затаил зло на Рэна. Капитан, злясь на себя, быстро направился в свою каюту.

– Всякий правитель должен уметь закрывать глаза и уши, если что-то ему не нравится, – бросил ему вслед Шокаи.

Рэн размышлял о словах старика и о том, что за женщину он оберегает и защищает. Зачем ей лгать? Если Аврора спросит его, он честно скажет ей все, но сам не начнет разговор. Рэн полагал, что девушка уже встала, но она еще спала. Ее черные волосы разметались по ковру. И тут же в его памяти всплыла картина, представшая перед ним накануне.

Аврора пошевелилась во сне, натянула на себя покрывало и что-то невнятно пробормотала. Что за видения захватили ее, если она даже не слышала, как заходил Дахрейн, чтобы приготовить ему ванну? А может, девушку утомили образы, являвшиеся ей в магическом стекле? Рэн снял пояс, отстегнул кинжал, разделся и погрузился в ванну.

Проклятая плоть подводит его каждый раз, как он приближается к этой женщине! Рэн вспомнил, как Аврора заявила ему вчера, что не собирается делить с ним постель. Нужно побыстрее убрать ее с корабля, тогда бриджи перестанут стеснять его.

Плеск воды разбудил Аврору. Открыв глаза, она удивленно наблюдала, как Рэн трет свою широкую грудь, живот, намыливает, смывает пену и плещется в воде.

«Да, он необычайно силен», – подумала Аврора, глядя, как Рэн запрокинул голову, потянулся за кувшином и облился водой. Ванна была ему тесна: его колени торчали над водой.

«Как ребенок в лохани». – Она усмехнулась.

Заметив, что девушка смотрит на него, Рэн поставил кувшин на пол. Он чувствовал себя совершенно беззащитным под ее взглядом.

– Ты всегда так завороженно смотришь на голого мужчину? – раздраженно спросил он.

– Не сердись, мой господин. Пожалуйста, продолжай. Я хорошо понимаю: никто не мешал бы тебе заниматься своим туалетом, если бы ты не взял меня на борт корабля. Поэтому не обращай на меня внимания. Ты оставил пену вот тут. – Аврора показала на свой локоть, поднялась и, волоча за собой покрывало, подошла к столу и остановилась, рассматривая медную львиную голову, украшавшую кинжал Рэна. Видя, как девушка гладит рукоятку, он подумал, что было бы восхитительно, если бы ее рука вот так касалась его тела. Рэн тряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения.

– Кто сделал это? – спросила она, не отрывая глаз от львиной головы.

Рэн пожал плечами:

– Это подарок моей команды. – Аврора поняла, что он не желает продолжать разговор.

– У тебя спина в мыле. – Она подошла к ванне и ополоснула его.

Заметив, что Рэн нахмурился, девушка провела по его щеке намыленной губкой. Он, отплевываясь, тихо выругался:

– О женщина!